Сай запихнула постельное белье в барабан большой стиральной машины.
"Ну-ка..." - нагнулась она, чтобы прочитать иероглифы, рассказывающие для какой ткани какой режим советуется. "М... Всё точно так же. Почему-то различия в культуре меня удивляют меньше, чем сходства. Пожалуй, стереотипы - это..." - она разогнулась и потянулась, предвкушая целый свободный от дел час, как увидела через стеклянные двери красную машину, - "...не так уж и плохо". Но потом отвернулась с мыслями: "Глупо. Это же не признак". Женщина полезла в сумку за книгой.
Каджи зевнул и вышел из машины, взяв со второго сиденья пакет с бельем.
"Интересно, а если бы у меня было время, стал бы я этим заниматься?" - подумал он и улыбнулся. "Сам знаешь ответ, Рё-кун. Такому человеку как ты всегда проще потратить последнюю монету, чем последнюю минуту".
Он зашел в прачечную и увидел знакомую фигуру, облаченную в голубых тонов кофточку и джинсы. Ханери-сенсей склонилась над книгой, при этом делая вид, что это совершенно не она заметила его сквозь стекло дверей. Каджи решил, что будет лучше, если он сначала запустит свои многочисленные рубашки и прочее белье в стирку. Когда машина загудела, завертев одежду в очищающем водовороте, Рёджи тихонько подошел к Сай.
"Наверняка уже видела меня" - подумал он и улыбнулся своим мыслям. "Слишком уж она упорно меня не замечает…"
- Ob Sie an das Schicksal glauben? [Верите ли вы в судьбу?] - спросил Каджи, наклонившись к уху мисс Сай.
- Nein, - спокойно ответила она, переворачивая страницу, - Wir selbst schaffen sie. [Мысами ее творим].
Преподаватель 2-го А класса посмотрела на мужчину и снова повернулась к книге, - Так, значит, это всё же были вы...
- Да, скорее всего, это был именно я - улыбнулся ей Каджи. - Вы тоже...- Каджи замялся, подбирая слово: «Ну, не говорить же ‘ленитесь’…» - …бережете свое время, да?
- Я, можно сказать ленюсь. В прочем, и время это тоже экономит, - ответила Сай, а затем добавила, - и силы.
- Верно - согласился Каджи. - Кстати, вы не откажете мне в одном удовольствии?
- Каком же? - учительница сузила глаза и глянула на собеседника.
Каджи вспомнил вид Токио-3 на закате. И мечтательно прикрыл глаза
- Совсем недавно мы любовались закатом вместе. Может, мы и сегодня сможем найти что-нибудь интересное, Ханери-сенсей? - Он повернулся к Сай.
Молодая женщина отложила книгу совсем.
- Что-нибудь... Что? - ей были интересны варианты, которые мог бы предложить Каджи, поэтому она с любопытством думала о том, что может услышать.
- Увидим по пути... - улыбнулся ей в ответ Рёджи.
- Ну... тогда я надеюсь, мы не долго. Занятая мною машина будет стирать еще минут пятьдесят ... - ответила она, выходя из прачечной и бесцеремонно залезая в автомобиль раньше водителя. Каджи улыбнулся и сел за руль.
- Вперед, - сказал он сам себе и завел мотор.
Вскоре они уже неслись по дорогам города с максимально разрешенной скоростью.
Каджи помолчал немного, просто наслаждаясь ветром, развевающим его волосы. Потом спросил Ханери:
- Скажите, неужели вы меня совсем не боитесь? Ведь вашего верного охранника сегодня нет с вами.- Каджи втайне скосил глаза на учительницу.
- А что плохого мне, простой учительнице, может сделать сотрудник Нерв? - мило улыбнулась в ответ она, а сама подумала:
"Только попробуй: я тебе руку в трех местах переломаю".
- Ну, мало ли… - рассмеялся Каджи, - Хотя вы правы. Вряд ли я смогу сделать что-то плохое такой прелестной женщине.
Тем временем они поехали по узким улочкам вдоль высокого забора.
- Тут недалеко было одно чудесное местечко. Если оно сохранилось, конечно, - сказал Каджи, но в этот раз улыбка не появилась на его лице.
Это место было дорого ему. Но не всегда воспоминания озаряют наши лица улыбками...
"И что ты хочешь мне показать на этот раз?"
Хана посмотрела на серьезное лицо Рёдзи.
"Печаль из прошлого..."
- Скажите, как ваша командировка? Она удалась? - пытаясь отвлечь его, спросила учительница, - Кстати, спасибо за конфеты. Я тоже очень люблю этот магазин... - задумчиво добавила она.
- Я рад, что вам понравилось - улыбнулся Каджи. - А командировка прошла как нельзя лучше. - Рёджи вспомнил про предупреждение Гендо.
"Петелька для моей шеи уже готова. Да только время еще не пришло" - улыбка Каджи стала еще шире.
- Кстати, мы приехали - заметил он, увидев небольшую дверь в заборе, - Машину оставим тут. Место все равно заброшенное.
Он улыбнулся Ханери. "Наверняка сейчас готовится врезать мне покрепче и бежать," - подумал он.
"Понравилось?" Она задумалась о так и лежащих в коридоре трюфелях. "Скорее заставило понервничать. Но факт конфет меня в значительной степени успокоил". Сай облокотила голову на руку, которую оперла о дверцу автомобиля. "Понравилось... Да, пожалуй, понравилось". Полученная посылка не вызывала никакого чувства в Хане. Все свои мысли после побега из Мюнхена она старалась вести исключительно на прагматичный лад. Ей не хотелось попадать в туже ситуацию на новом месте. Kleine Ursache, groe Wirkung. [Маленькая причина, большие следствия].
Машина притормозила, и женщина оторвалась от созерцания зеркала бокового вида.
- Показывайте, - улыбнулась она и вышла на тротуар.
Каджи широко улыбнулся и тоже вышел из машины, потом подошел к воротам и на секунду застыл перед ними.
"Что я хочу найти за ними? Что-то, от чего я убежал когда-то. Прошлое не исчезнет. Оно всегда будет стоять за мной".
Сотрудник Мардука вздохнул и толкнул ворота, оглянулся на мисс учительницу и шагнул вперед. Перед ними ярко блестело на солнце небольшое озерцо с прямыми углами. Оно было довольно маленьким, но чистым и совсем без береговой растительности. То там, то тут из земли торчали куски бетонных блоков от разрушенного здания, изрядно сглаженные временем и теперь больше напоминающие большие валуны. Все это напоминало некий природный ‘Стоунхендж’: храм стихии среди постиндустриальных джунглей. Каджи прошел вперед и сделал пригласительный жест Ханери. Говорить ему не хотелось. Пусть ее первые ощущения будут чистыми.
Сай прошла, следуя вытянутой руке Рёдзи. Впечатления на нее окружающая обстановка не произвела никакого. И сложно было сказать: являлось ли это результатом ее последних мыслей или намеренным подавлением эмоций, дабы всё же придерживаться торжества разума... Но первое время она просто молчала, разглядывая изветшавшие, безжизненные плиты.
"..."
А потом опомнилась.
"Что-то здесь было... Или не здесь, а где-то неподалеку... Что-то из его прошлого. Наверно я должна быть впечатленной. Но это совсем не то, что город-крепость... Неважно". И она повернулась к Каджи:
- Довольно заброшенное и умиротворенное место. Вы часто сюда приезжаете?
" Похоже из нас двоих место это кажется святым только мне". -Каджи был немного разочарован. Он подошел к металлическим кольям, которые, несмотря на многие года коррозии, остались устремленными в небо. Когда-то здесь был дом. Это озеро не было природным - это был котлован оставшийся на месте дома. Природа просто залечила раны на своей плоти самым простым для нее способом. Каджи наклонился к воде пруда и прикоснулся к холодной глади воды. Потом сел, прислонился спиной к одному из камней и посмотрел на Ханери. Вдруг он ощутил какую-то неловкость. Как будто он хотел похвастаться чем-то, что не должны были видеть другие, но внешне он не показал смущения.
«Наверное, место не такое зрелищное как в прошлый раз. Но все же мне оно нравится. Миниатюрное озеро...» Каджи улыбнулся и посмотрел на облака.
Сай посмотрела на поверхность, потревоженную рукой водителя красной иномарки. Рябь постепенно угасала. Женщина присела на корточки.
- Я уверена, что вы знаете еще массу замечательных мест. И, главное, каждое приметно по своему, - она наклонила голову и приложила ухо к сложенным на коленях рукам, - Скажите, а... - она задумалась, разглядывая челку собеседника, - вы говорили, чтобы я вам не отказала в удовольствии, но... глаза у вас грустные.
- А, это... Да, пожалуй, есть грустные воспоминания, связанные с этим местом. - Каджи печально улыбнулся, - Но мне все равно нравится приходить сюда. Это место напоминает мне о старых друзьях - Каджи вспомнил своего брата, его насмешливую улыбку и смех друзей. - А у вас есть такие места, Frau Sai? - спросил он, повернувшись к ней.
Хана задумалась. В голове поплыли воспоминания об оставленной семье: подарки на Рождество, качели в саду, воскресные пикники загородом, салки с братьями и сестрой... Куда всё это ушло? Казалось, всё это было не её, чужое, придуманное. Словно она читала об этом в книге и теперь лишь бесправно присвоила себе это великолепие детства. Но ведь где-то там далеко всё это было правдой, хотя... теперь ей так уже не казалось. Словно то была другая жизнь, а человек, сидящий на корточках рядом с Каджи, был совершенно чуждым тому миру: с другими взглядами на жизнь, другой памятью, другой кровью... Да, с тех пор крови было попорчено не мало.
Она снова посмотрела на собеседника и, улыбнувшись, ответила:
- Nein, ich habe keine solcher Stellen. [Нет, нет у меня таких мест].
Скорее всего, это была ложь, но она сама об этом не знала.
Каджи никак не отреагировал на подобный ответ, как будто он ожидал именно его. Ему очень хотелось закурить, но, несмотря на то, что это место само по себе представляло остов цивилизации, ему не хотелось приносить грязь города в этот маленький мирок.
"Не может этого быть. Разве что вы загнали все свои воспоминания на самые дальние закоулки вашего сердца, мисс Сай. И не хотите видеть их вновь. Интересно, почему?"
- Неужто у вас совсем нет прошлого? - спросил Каджи, наклонившись вперед и прикоснувшись к ладони Ханери. Он слегка потянул ее, раскрывая наружу, и всмотрелся в линии, испещряющие ладонь учительницы.
- Прошлое есть у каждого, - ответила она, глядя на снова выровнявшееся озерцо, - Люди не могут появляться из ни откуда.
Когда же чужая рука взяла ее, сначала она не придала этому никакого значения, но потом, увидев, что Рёдзи смотрит на линии, хотела было согнуть пальцы, сжимая руку, но хитро усмехнулась и наоборот, расслабилась, открывая ладонь как можно шире. Женщина, не выдергивая руки, аккуратно села на плиту, опираясь на вытянутую левую руку. Она снова смотрела на воду.
- Вы... умеете читать по руке? - хитрая улыбка не сходила с лица.
" Ей только лисьих ушей не хватает…" - улыбнулся столь же хитро Каджи.
- Нет, просто захотелось взглянуть на вашу руку, - Каджи поднял глаза и посмотрел на лицо Ханери, - Вы говорите, что у вас нет мест, которые вызывали бы у вас воспоминания. Если вы жили, то вы изменяли этот мир точно так же, как он менял вас. Каждое ваше действие, каждый ваш поступок отпечатался в его облике. Как же тогда получается, что для вас нет мест, дорогих вашему сердцу?
- М... Наверно уже нет, - она наклонилась к нему, - хотя... есть одно. Прямо в Мюнхене. Старинное здание в центре города. Оно столько всего принесло в мою жизнь... - щеки ее порозовели от возбуждения при воспоминании о пережитом, но она сделала глубокий вдох и взяла себя в руки.
Каджи заинтересовался. Что-то настолько важное, что смогло пробиться сквозь ее маску невозмутимости. Что бы это могло быть?
- А что это было, если не секрет? - спросил он тихо, глядя в глаза Сай.
Она еще раз широко улыбнулась, довольно близко рассматривая лицо Рёджи: брови, горбинка носа, скулы, подбородок...
- У каждой женщины должны быть свои секреты. Иначе не интересно.
Хана поднесла свои губы к уху собеседника, едва не касаясь щекой его щеки, и спокойно сказала:
- Стиральная машина закончит работать через семь минут.
- Успеем - так же тихо ответил Каджи, в свою очередь, наклонившись к уху Сай. - После окончания стирки еще три минуты дверца автоматически заблокирована.
- И на что же мы потратим эту бесконечность?
Вместо слов Каджи преодолел расстояние, столь малое, что разделяло их губы, и ответил ей тем способом, который считал наиболее простым из всех. Каджи поцеловал Ханери.
Женщина просто приняла это, как есть, но не закрыла глаз: она внимательно следила за Рёдзи, пытаясь уловить даже малейшее проявление искусственности, если такое вдруг появится. Прошла минута, время тянулось долго. Но, в конце концов, она всё же сомкнула веки и, сначала просто отвечая на поцелуй, затем взяла инициативу на себя и уже сама целовала Каджи. Все мысли исчезли, унесенные томной негой. Рёджи наслаждался каждым прикосновением к губам Ханери, наслаждался игрой их языков. Время совсем замедлило свой ход и, наконец, совсем остановилось. Вечность застыла в ожидании этого мига, пока Сай в итоге не сделала резкий толчок вперед и не поймала зубами язык Рёдзи. Она резко распахнула свои ярко голубые глаза, в которых читалась легкая усмешка. Каджи легко освободился от этих странных оков, но в глазах его тоже заплясали огоньки. Он на секунду отстранился, а потом, крепко обняв Ханери одной рукой, другой прикоснулся к ее щеке и поцеловал ее снова.
Взгляд ее изменился, она глядела в пустоту прямо перед собой потерянным взором. "Что такое?" Что-то странное... Всё как-то иначе... В воспоминаниях всплыл момент первого поцелуя с Дитрихом в одном из пустых коридоров государственного учреждения. И как бы она не отрицала, сейчас ей было явно теплее. Сай это смутило. Просто потому, что подобные чувства не входили в ее планы. "Нет. Не может быть. Не сейчас". Она сдвинула брови, вырвалась из губ Рёдзи но, пока он не заметил, быстро сделала смутившееся лицо, глядя куда-то вниз по диагонали. Медленно, она поправила болтающуюся прядь темных волос за ухо. Нижняя губа приоткрытого рта пару раз едва дрогнула, всё еще повторяя механику поцелуя в попытке распробовать происходившее. Но вот непослушная прядь снова заняла свое место, а Ханери посмотрела на Каджи привычным взглядом с вежливой улыбкой:
-Wir… mssen fahren. [Нам… надо ехать] У меня и так только два комплекта постельного белья. Спать на голом матрасе мне не хотелось бы.
Каджи ничего не ответил. Некоторое время он просто сидел и смотрел на Сай, наслаждаясь моментом.
"Я живу ради мига, мгновенья
и пока не рассеялся я..." - всплыли строчки в его голове. Он улыбнулся им и быстрым движением поцеловал Сай в щеку. Потом отпустил ее и встал с земли. И протянул ей руку.
- Что ж, wir werden uns bemhen rechtzeitig kommen [мы постараемся успеть вовремя], - сказал он с улыбкой.
"Постараемся успеть... 'мы'..." Хана посмотрела на него снизу вверх немного исподлобья и всё еще улыбаясь, потом ухватилась за его руку и... создалось впечатление, что она вот-вот дернет изо всей силы и Каджи повалится обратно, но этот морок рассеялся как только она мягко опершись о неё просто встала.
- Ich mchte… [Мне хотелось бы…]
Время в пути обратно к прачечной пролетело быстрее: каждый размышлял о чем-то своем. Несколько раз Сай поворачивалась посмотреть на Каджи, тоже самое делал и он. Так их глаза время от времени встречались.
Вскоре красный автомобиль снова припарковался у стеклянных дверей и пара вошла в прачечную, вокруг суетились еще трое посетителей. Рядом звонко цокнул истекший таймер сначала на одной, а потом и на другой стиральной машине. Хана наклонилась, открыла дверцу, перенесла мокрые вещи в барабан сушилки и запустила автомат.
- Hinbringen bis zum Haus? [Довезете до дома?]- спросила она, как бы между делом, в пол оборота обращаясь к Рёдзи.
- Ich halte es fr eine Ehre. [Почту за честь],- ответил Каджи, расправляя рукава рубашек, и лукаво улыбнулся.
- Wunderbar, [Замечательно], - ответила она, не оборачиваясь и наблюдая за вертящимся в горячем барабане бельем.
Минут двадцать Хана стояла, прислонившись к одной из машин просто глядя за работой автомата, затем вытащила полностью сухие вещи и сложила их в пакет. Рёджи проделал всё тоже самое.
Опять красная машина понесла их по окрестным улочкам, и опять это заняло всего пару минут. У подъезда Сай вышла из автомобиля, как ни в чем не бывало, и лишь захлопнув дверцу посмотрела на Каджи, задумавшись что сказать.
- Скажите, а теплая ли была вода с том озере?
- В солнечные дни солнце хорошо прогревает его. Но на дне вода всегда холодная. - Каджи немного непонимающе посмотрел на Ханери. - А что?
Учительница усмехнулась:
- Это я понимаю: просто физика. Но была ли вода теплой, когда вы сегодня ее трогали?
- Эээ. Да, она была теплой. А что? -спросил немного растерявшись Каджи.
- Ничего. Просто я-то ее не трогала, - ответила Хана и улыбнулась, - Чтож... Спасибо за компанию. Tschus! [До свидания!]
Кокетливо глянув на Рёджи, женщина развернулась и пошла домой. Сзади взревел мотор и Хана услышала, как автомабиль, вероятно сделав нехитрый маневр разворота, уехал прочь.
"Однако..." - позже ухмыльнулась она себе поднос, открывая квартиру.
- Ich komme nach Hause! [Я пришла домой!] – крикнула молодая учительница с порога Зюсу. Пес было выбежал навстречу, но затормозил, встал и посмотрел на женщину, которая в этот момент скидывала сабо.
- Was? [Что?] – непонимающе она глянула на буля, захлопывая дверь, подхватывая коробку и проходя в комнату. Зюс повернул морду следом, постоял еще немного, фыркнул и пошел есть.

Киоко сидела в вертолете комитета и смотрела в окно вниз на землю. Искаженные войной с ангелами участки земли чередовались с оазисами всё еще бурлившей жизни. Она смотрела на них свысока. Кто они, эти люди? Копошащиеся муравьи, ради которых так старается Комитет. И ради них же он принесет в жертву любого, если это поможет их плану по комплементации. Узумаки нервничала. "Ладно, Кил решил проверить свою куклу... Но зачем отзывать меня?" Ладони ее вспотели. Мысль о том, что это явилось результатом каких-то действий Табриса, была единственной адекватной для нее причиной посещения Лоренца. Врач все еще смотрела в окно, и вид бездонного океана цвета индиго на долгое время заворожил ее. Но на какой-то момент... когда перед глазами начала проплывать история их общения с Нагисой... она не могла не вспомнить первые встречи, а так же то, что послужило им причиной. Что-то на уровне грудной клетки сжалось, и женщина похолодела. Глаза ее застеклянели, покраснели и намокли. Казалось, сейчас она вот-вот разрыдается, но вместо этого она сделала глубокий вдох и издала сначала довольно тихий... а потом и вполне уверенный смешок.
"Наивная... Наивная Киоко! Ну, конечно же! Как ты могла так просто отбросить эту мысль? Ну, почему сразу "Кил захотел повидаться"? Почему "с Каору что-то случилось"? Глупенькая. Ты просто ему надоела. Он получил своё - услужливого врача на время лечения, оклемался, порадовался школе... а больше ему теперь ничего и не нужно". Узумаки смеялась. "Как все просто. И эта коробка конфет..." По щекам у женщины потекли слезы, но смеяться она не прекратила. Сопровождающие агенты сначала просто удивленно на нее смотрели, не понимая в чем дело, а потом начали пытать ее успокоить.
- Узумаки-сан, подлетаем, - перекрикивая гул работающего над головой огромного пропеллера, сообщил пилот.
Агентам пришлось сесть на место, а Киоко... она изо всей силы сжала поручень, опустила голову. И хоть растрепавшиеся пряди волос и ракурс головы скрывали ее лицо, было видно как она все еще содрогалась какое-то время.
Когда вертолет приземлился на площадку посадки, Узумаки выбралась из него и чуть не упала. Один из сопровождающих подхватил ее за локоть, позволив устоять на ногах. Женщина с силой вырвала руку и со жгучей ненавистью посмотрела на агента. Нос и губы ее дрогнули в яростной и презрительной гримасе, но еще пару секунд спустя она худо, бедно, но взяла себя в руки и зашагала дальше. Чтобы дойти до кабинета Кила, нужно было изрядно побродить по коридорам, а на опоздание она права не имела.
Едва женщина вошла в здание и вдохнула, еще капелька спокойствия опустилась в ее душу. Некая обреченность перед происходящим и ностальгия по своей работе непосредственно в стенах Комитета смешались, делая ее уже апатично безропотной. Шагая по полуосвещенным переходам Коико не думала ни о чем, а просто смотрела себе под ноги. Время, тянулось очень медленно, словно сон. Казалось, она так никогда не дойдет до двери, куда ее вызвали, но стоило ей об этом подумать, как она тут же уперлась в нужный кабинет. Врач глянула на дверную ручку и в задумчивости положила на нее ладонь. Она собиралась с силами, чтобы нажать, но все никак не могла решиться, но одумалась и просто постучала. "Убрать-то меня не уберут. Но потерять такое место..." Женщина сжала зубы, ожидая разрешения войти.
Услышав легкое постукивание в дверь, Кил поднял глаза от документов.
- Войдите, - сказал он.
Дверь бесшумно отворилась и в кабинет вошла женщина в медицинском халате.
- Проходите, присаживайтесь, - спокойно кивнул он головой в сторону свободного стула перед собой.
Киоко послушно села. Насколько она привыкла работать с Лоренсом и общаться с ним, забывая про всю ту огромную власть, стоящую за его спиной, сейчас, в силу обстоятельств их предстоящего разговора, она робела. Врач молча следя за действиями председателя не решаясь заговорить первой.
- У меня есть несколько вопросов касательно вашей работы и наблюдения за Табрисом. Как вы думаете, какие события повлияли на психику Каору так сильно, что он заявил о желании стереть себе память?
Узумаки казалось, вся задеревенела. Услышанное настолько поразило ее, что она провалилась во времени, уставив взгляд в одну точку на столе Лоренса и напряженно пыталась собраться с мыслями. «Стереть? Стереть себе память? Табрис отказался от памяти? Что случилось? Всё было хорошо, а потом… Так вот почему меня вызвали!» С одной стороны у женщины ёкнуло сердце, ведь ответ на заданный Килом вопрос предполагал свободное владения фактами, о существовании которых, как выяснилось, она и не подозревала. А не компетентной она быть просто не имела права. С другой стороны, врач боялась, что такой поступок мальчика – результат страшного инцидента между ними. «Но ведь уровень устойчивости его нервной системы должен быть достаточно высок! Хотя… это сложно было подтвердить по его реакции тогда…» Поскольку мысли в подобном ключе в первую очередь ставили в вину поведение самой ученой, она от них отказалась. «Скорее всего, у него что-то в школе произошло. Там же эта новая преподаватель…» Киоко почувствовала волну неприязни к голосу с немецким акцентом, но пресекла это. «Сейчас это уже не важно. Его наверняка уже успели ‘очистить’…» Наконец женщина одернула себя. «Я непростительно долго молчу. Что подумает Кил?» Она глянула на него. «Врать бесполезно».
- Я… - она опустила глаза, делая виноватый взгляд, но говоря при том вполне официальным тоном, - Господин председатель, то, что вы мне сказали, является для меня шокирующей новостью. Насколько известно мне, последнее время жизнь Табриса среди людей налаживалась. Возможно… он просто очень желал забыть что-то?
- И что же по вашему мнению он мог желать забыть?
- Увы, я не могу ответить на ваш вопрос. Я думаю, вы понимаете, что Каору был со мной не особо многословен. Единственное, очем могу сказать наверняка, ему нравилось ходить в школу. В качестве предположения могу выдвинуть теорию, что рассматриваемый инцидент связан именно с ней. Разочарование, стыд... могло произойти что угодно, - Узумаки постепенно приходила в себя, но, безусловно, не могла не робеть перед Лоренсом. Вполне обычный разговор со стороны, скрывал положение 'кролик и удав'. Киоко была кроликом по должности, но не по характеру, поэтому резкие мысли витали и в ее голове. "Этот старикашка же не думает, что ангел вел со мной разговоры за душу? Какого черта я могу знать, что у него там произошло? "
- Я приму вашу точку зрения к сведению, но вы же понимаете что совершили тяжёлый служебный проступок и ваше дело будет вынесено на обсуждение Совета Двенадцати, а пока вы отстраняетесь от всех дел. Естественно, в расчёт будет принято, что вы не могли уследить за всем, ибо вы только медик-исследователь.
- От... отстраняюсь? - врач была в шоке, - Тяжелый служебный проступок? - она в испуге посмотрела на председателя, но не увидила никакой реакции. "Что за обвинения? Так он о... Нет, не может быть... Неужели Табрис ему все рассказал перед процедурой очистки памяти?" - ... он... - чуть было шевельнула губами она едва ли подтверждая голосом произносимое, но тут в голове всплыл остаток фразы Кила 'вы только медик-исследователь'. "Только? Поищите таких, как я! Лучше мог быть лишь он," - Узумаки вспомнила о своей пасии, - "И не говорите, что на мое место поставят эту стерву из психоаналитического отдела! О боже, вы же не сделаете такую глупость. Ей? Табриса?" Киоко встала со стула и едва слышно, чуть ли не шепотом, сказала: - Вряд ли можно назвать служебным поступком то, что просто не входит в раздел моей компетенции. Впрочем, оправданий же быть не может... - улыбнулась она. "Старый хрыч! 'Совет Двенадцати'..." Но врач не применула вспомнить высококлассное оборудование лабораторий и напряженную, но интересную работу в отделе новых разработок. "Я... как же я... мои работы... труды... " - Я могу идти? - послушно сказала она, стоя перед Лоренсом.
- Да вы пока свободны, можете идти и готовиться к Совету.
Киоко спокойно вышла, аккурат но закрыв за собою дверь и медленно пошла по коридорам.
Когда Киоко вышла из Кабинета Кил откинулся в кресле.
"Надеюсь она сможет себя защитить на общем Собрании, не хотелось бы лишаться такого высококлассного специалиста".
"Хотя им тоже иногда надо куски со стола бросать, они того заслуживают"
"Она ещё может пригодиться,чтоб восстановить своё положение она пойдёт на всё что угодно, а этим грех не воспользоваться".

Источник: http://www.liveinternet.ru/community/-2015-/