После занятий Тонма пошёл навестить Тенши. Утром он не смог этого сделать, так как он проспал и пришлось бежать со всех ног в школу. Школьный день был не особо удачный, и он там чуть не умер со скуки.
"Интересно как она? Пришла в себя или нет? Первый урок всё равно был скучнее некуда, мог бы прогулять и навестить…»
"Да и Каору куда-то исчез... Он опять куда-то сбежал или опекун забрал?"
Так размышлял пилот, идя по коридору НЕРВА.
Наконец он оказался у палаты Тенши.
Войдя в палату и подойдя к кровати, Тонма заметил, что в комнате резко воняло хлором и лекарствами. Куда-то к горлу тянется трубочка от большой капельницы, на которой висит целая гроздь бутылочек и пакетиков с различными растворами, а у Тен на губах возле толстой трубки искусственной дыхательной системы выступила кровавая пена. У девочки открыты глаза, она что-то мычит, стонет и очень слабо, но шевелит крепко привязанной ремнем рукой. Взглянув на ее лицо с запавшими щеками и черными кругами под глазами, он про себя ужаснулся.
«Как же она похудела… Ей наверно плохо. Надо срочно позвать врача!»
В шоке, выбежав из палаты Хайно, Тонма только через три минуты смог прийти в себя.
«Врача, быстрее надо найти врача... С ней что-то не то...»
«Надеюсь, она не кончит как Майя.... Майя...."
Пробежав полкоридора, он заметил какого-то человека в белом халате.
- Помогите! Помогите! - прокричал он, - В пятой палате твориться что-то странное… - запинаясь от волнения, пытался сказать подросток.
- Что случилось? – «5 палата относится к блоку интенсивной терапии, я все равно иду туда,» - Пойдем, покажешь мне все сам...
- Там... там.... с пациенткой что-то не то....
- Идём.
Ничего более точного Тонма сказать не мог. Он пошёл за мед.работником как сомнамбула. Инаба был полностью во власти воспоминаний.
Врач, зайдя в палату, первым делом посмотрел на приборы.
- Не беспокойся, все нормально.
В этот момент девушка начинает стонать и биться, у нее открываются глаза.
- Чудно, чудно… - бормотал про себя врач, уменьшая силу разряда миостимулятора.
Заметив состояние мальчика, он подошёл к шкафчику с медикаментами, достал нашатырь, и дал понюхать Тонме. Слова врача доходили до него как из другого мира. Почувствовав резкий и неприятный запах, он более, менее пришёл в себя.
- Доктор, что с ней?
- Всё отлично! Она уже пришла в себя и наверно даже может тебя слышать. Поговори с ней, успокой ее.
Сказав это, врач вышел из палаты, что-то шепча про то, что надо проверить других пациентов.
«'Всё отлично’... а выглядит она гораздо хуже, чем раньше... Странно… Но он врач - ему лучше знать, что происходит».
В палату вошла медсестра и сменила опустевшую бутыль капельницы на новую.
Ожидая ее ухода, Тонма оглядел палату: на подоконнике лежала книга - его подарок ей, цветы уже убрали.
«Видимо они засохли и их выкинули...»
- Тенши... - нежно сказал Тонма, беря её за руку. - Я за тебя так волновался...
Вдруг Хайно болезненно выгнулась, и по руке Тонмы прошел электроразряд. Руку неприятно дёрнуло, и подросток её отпустил.
- Тен всё хорошо... ты, наконец, пришла в себя, - говорил он, гладя её по голове.
Вскоре пришел еще один врач со значком ‘наркопост’ на халате. Открыв чемодан, он достал шприц и сделал укол в бедро - девочка сразу обмякла и закрыла глаза.
Поняв, что Тен окончательно придёт в себя не скоро, Тонма удобнее откинулся на спинку стула и погрузился в свои мысли. Сегодня было довольно много задано на дом, но Тонме это было безразлично - он хотел увидеть Тен пришедшую в себя. Течения времени он просто не замечал, оно слилось для него в одну минуту, которая тянулась бесконечно и в то же время пролетела мгновенно.

Телефонный звонок разорвал тишину кабинета Председателя. Посмотрев на номер звонящего он немного удивился.
«Странно, чего он позвонил? Раньше за ним такого не наблюдалось»
Сняв, трубку он услышал только одну фразу.
- Я отказываюсь от выбора! Трубка была повешена.
«Интересно, что всё-таки произошло. Служба вроде ничего не докладывала.
Надо будет выяснить у него лично».
Взяв другой телефон, он отдал приказ.
- Срочно доставить объект № 1 ко мне. Обращаться максимально вежливо и уважительно.
Повесив трубку, он откинулся в кресле.
Спустя пять часов его к нему доставили в кабинет. Посадив ангела в кресло, агенты вышли из кабинета.
- Здравствуй Каору, - протянул Кил.
Тот промолчал, опустив голову.
- И что же тебя сподвигло положить крест на землю?
Кару снова промолчал.
- Если ты будешь отмалчиваться, я отошлю тебя обратно, и выбор тебе всё-таки придётся сделать, и никуда ты от него не уйдёшь.
Я не буду делать выбор. – Глядя в пол, отозвался тот.
- Отсутствие выбора тоже выбор, просто будешь жить с осознанием упущенных возможностей. Ситуация рано или поздно повториться, а ждать я умею.
- Можете ждать, сколько вам захочется. – Взгляд ангела не отрывался от пола. – Я больше не ваша кукла.
- Какой выбор видишь ты? Полный отказ от миссии? Но, отказываясь от выбора, ты просто делаешь его в пользу человечества и всё. Так или иначе, выбор сделан, и я его принял. Как в таком случае ты видишь своё будущее?
- Забвение – это мой выбор – Каору не отрывал взгляд от пола.
- Прекрасно, я его тебе обеспечу. Это не сложно.
«Сотру поверхностную память и всё. К сожалению, глубинную стереть невозможно. Рано или поздно она к нему конечно вернётся. Но он не будет ощущать себя куклой, и это изменит его взгляд на жизнь. И поймёт, что куклой делает он себя сам.
Куклы для меня другие люди. Именно от него мне требуется полностью свободный выбор. Так как сам неуверен в своих планах».
- Я понял. – Ангел понял взгляд и посмотрел Лоренсу в глаза.
- Ты с этим согласен? Максимально серьёзно спросил Лоренс.
- Это очевидно.
-Тебя сразу поместить в капсулу или ты хочешь ещё немного побыть собой?
- Мне всё равно. – Тихий голос мальчика.
- Прекрасно тогда тебя сейчас туда поместят.
Лоренс сделал звонок и через пять минут ангела вывели из кабинета.
«Всё идёт как надо. Малая репетиция Гефсиманского сада состоялась. Даже «Иуда» не понадобился. Интересно, каково будет моление о чаше номер два».
А то, что оно будет, Лоренс не сомневался.
Подошедшая охрана под руки вывела ангела из кабинета, но ему до этого не было никакого дела, все, что он сейчас хотел – это навсегда исчезнуть, и получить забвение.
«Прости меня…» Каору едва заметно улыбнулся.
«Но я не человек…. Я хотел бы… родиться обычным ребёнком,… тогда бы всё могло бы быть по-другому,… правда? Ведь, правда?...»
Резкий укол в шею и он осел в руках охраны, ловя ускользающее сознание.
- Правда?... – перед глазами возникло чьё-то улыбающееся лицо. Каору резко вскинул голову, пытаясь разглядеть расплывающейся образ.
Миг и всё исчезло.
Каору сразу повели в медицинский отсек, по пути ему вкололи какое-то лекарство, и он сразу потерял сознание. На подготовку капсулы ушло около часа. Сам процесс стирания памяти и перемещение личности ангела в новое тело занял около суток.
Каору пришёл в себя приблизительно через три часа после окончания процесса стирания и учёные могли наблюдать его девственно чистые глаза и непонимание того, что происходит.
Каору открыл глаза, рыжая жидкость ЛСЛ и смутные очертания лиц, за ней.
«Кто я….» первый вопрос и осознание себя как Адама, «Зачем я здесь?...»

«Надо связаться с Кадзи и через него задействовать Тонму. Каору ни в коем случае не должен считать себя куклой. Причём надо приказать ему оформить эту просьбу так чтоб Тонма не понял, откуда ноги растут, но приложил максимум усилий к её реализации.

Тонма шёл по коридору НЕРВА, столовая была уже недалеко. Его всё по-прежнему одолевали мысли о Тенши. После её прихода в себя, отношение к ней как то изменилось, но он до сих пор не мог понять как. Образ девочки постоянно сливался у него с образом Майи, и, при всём своём желании, он не мог их разделить. Он знал, что Тенши ему просто друг, но то, что он к ней начинал испытывать, явно выходило за рамки дружбы. Общаться же с ней просто, как с близким человеком: безо всяких рамок - он боялся. Последнее, что ей сейчас было нужно, как думал Тонма, так это неопределённость в отношениях с любым, кто уже стал ей близок.
Каджи ожидал его за поворотом с банкой чая в руках и ноутбуком подмышкой.
- Привет, Инаба-кун. - сказал он, когда Тонма показался из-за угла.
Мальчик вздрогнул от неожиданности.
- Здраствуйте, Кадзи-сан.
- Усталый у тебя вид… - мужчина с прищуром посмотрел на подростка - Пошли-ка со мной в столовую, пообедаем... - Рёдзи весело подмигнул Тонме.
- Да, пойдемте… я как раз туда собирался, - сказал подросток, не выходя из ступора.
- Идем, идем, - широко улыбнулся Каджи и, положив руку на плечо Инабы, повел его на запах еды. Идти было недалеко, поэтому вскоре они уже сидели за столиком в самом углу. Сотрудник Мардука специально выбрал именно этот столик: для того имелись свои причины.
Каджи заказал стандартные обеды для обоих, и, пожелав друг другу приятного аппетита, они принялись за еду. Но вдруг он остановился.
- Я слышал, что Тен-тян… она... Она пришла в себя. Ты ведь там сейчас был, Инаба-кун? - спросил Каджи, скрывая легкое волнение
- Да, вы правы, - произнёс подросток, жуя хлеб.
- И как она? Она узнала тебя?
"Долгая кома чревата различными последствиями, которые могут дать о себе знать. А могут и не дать..."
- Не знаю. Почти сразу пришёл мед.работник, и ей что-то вкололи. Поговорить мы не успели.
"Ладно, надо будет поговорить с ее лечащим врачом… посмотреть отчеты… навестить... Надеюсь, с ней все будет в порядке," - подумал Каджи, потом вздохнул и глотнул чая.
- Кстати, жаль, что здесь нет Каору. Я думаю, что его присутствие очень помогло бы ей. Все-таки они были очень близкими друзьями.
- Да, он опять куда-то исчез, никого не предупредив. Может… его опять опекун к себе затребовал…
- Он странный последнее время был, - задумчиво сказал Каджи. – Возможно, снова запутал себя противоречиями... - мужчина отпил чая, глядя в никуда, потом продолжил, - Я бы и рад ему помочь, но мне он не верит. Да и тяжело порой что-то сделать именно из-за огромной пропасти между нами.
Доедая бутерброд, Тонма посмотрел на Рёдзи.
- Каджи-сан, не смотря на то, что мы можем казаться друзьями, у меня с ним та же проблема. Мы просто два комитетчика на чужой территории. Только это нас, по большому счету, и держит. Хотя… конечно, я попробую что-нибудь сделать…
Доедая бутерброд, Тонма посмотрел на Рёдзи.
- Каджи-сан, не смотря на то, что мы можем казаться друзьями, у меня с ним
та же проблема. Мы просто два комитетчика на чужой территории. Это нас
только по большому счету и держит. Хотя, конечно, я попробую что-нибудь
сделать.
- Это было бы чудесно. - Каджи тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула.
- Боюсь, что я таки не смогу заслужить его доверия.
- Да Кадзи-сан можно вам задать один личный вопрос?
Каджи прикрыл глаза на секунду, потом открыл их и немножко улыбнулся.
- Конечно...
- Были ли у вас ситуации когда вам одинаково нравились две женщины? И как
вы понимали что вы испытывали к одной и другой?
Каджи задумался на секунду. Конечно такое было. И не раз. Тут Каджи начал
мыслить вслух:
- Тяжелый вопрос, Тонма-кун. Конечно были такие моменты. И тут самым лучшим
советом будет просто прислушаться к своему сердцу. Загляни внутрь себя -
там есть нужные ответы.
- Понятно Кадзи-сан. Просто у меня ещё не разу не было, я знаю что люблю
Майю, но я не могу понять как отношусь к Тенши... и это меня очень
мучает.
- Конечно мучает - Каджи почесал подбородок - неопределенность режет хуже
ножа. Но я не могу дать ответа лучше. Этот - лучший... Просто нужно понять
это.
- Спасибо Кадзи-сан.
- Не за что, Инаба-кун - Каджи посмотрел на него из под челки. - Надеюсь я
не запутал тебя окончательно.
- Нет Кадзи-сан, не запутали. Если верить моим ощущениям у Каору самое
лучшее взаимопонимание с Рей.
- Нет Кадзи-сан, не запутали. Если верить моим ощущениям у Каору самое
лучшее взаимопонимание с Рей.
Каджи на секунду приподнял брови, а потом улыбнулся:
- Спасибо и тебе, Инаба-кун.
- Не за что Кадзи-сан, это общеизвестная информация.
- Да - Каджи знал это. - Но как ты думаешь, Рэй сможет ему помочь? По-моему
у нее самой весьма интересная психология. Думаешь она сможет поддержать
его?
- Не знаю, мне кажется она сама в ней нуждается, хотя не показывает
этого.
- Да, это вероятнее всего. Поэтому я и прошу помочь тебя...
- Понятно Кадзи-сан, извините но сейчас я хочу вернуться в палату к
Тенши.
- Конечно. - Рёджи встал из-за стола - Прости, что задерживал тебя.
- Не за что, мне тоже надо было развеяться.

Кил шёл по улице, просто наслаждаясь прогулкой.
«Как давно я не выбирался просто на свежий воздух, безо всякой цели. Вечно сижу в своём кабинете... прямо как в тюрьме…», - усмехнулся про себя пожилой человек.
«С Каору и Киоко надо что-то решать. Он уже достаточно давно находиться здесь. Пора его отправлять обратно, а-то могут возникнуть ненужные подозрения, у кого кроме Икари».
«Узумаки-сан тоже находиться там довольно долго. И вообще, посылать туда именно её было ошибкой. Каору нужен был врач-психолог, а не кабинетный врач исследователь. Но обсудить последние дни Каору с ней всё таки надо. Да и узнать каким образом у него всё таки восстановилась рука. Так долго не было никакого прогресса, и вдруг неожиданное исцеление. Очень интересно, как она этого добилась».
Прогулявшись, Кил вернулся к себе в кабинет и тут же отдал распоряжение по телефону:
- Немедленно отзовите из Токио-3 Накамуру Киоко-сан.
Он сразу же повесил трубку, не дожидаясь ответа с той стороны, но тут же снял другую, спросил где Каору и сказал чтоб ему немедленно доложили как только он освободиться.
«Надо бы его навестить, посмотреть как он там... Будет некрасиво, если его всё время будут только доставлять ко мне». Председатель поднялся с кресла, вышел из кабинета и пошёл в комнату к Табрису.

После разговора с Кадзи, Тонма вернулся в больничную палату №116 к пациентке Хайно. То, что ему рассказал Рёдзи, было для него довольно таки важно, но пока он не чувствовал себя готовым на продуктивные мысли в этом ключе. Для начала мальчик хотел разобраться со своими чувствами к Тенши и Майи. Он знал, что любовь к Майе никуда не исчезла, но пережила некие изменения, незаметные для него, и он чувствовал, что для дальнейшего своего нормального существования он должен разобраться в них. Так же поменялось и его отношение к Тенши. Тонма вполне допускал, что эти две перемены были как-то связаны между собой, и что, не будь Тенши, его любовь к Майе не изменилась бы ни в коей мере. А значит, рассматривать эти два явления в отрыве друг от друга было просто бессмысленно. Но как подступиться к более подробной разборке своих чувств он не знал, не мог нащупать того изначального толчка, приведшего к их трансформации.
Пока что Тонма видел только один корень: Майя это ‘человек’ Комитета, а Тенши - ‘человек’ НЕРВА. «Нет, даже не так…» - поправил он себя, «Майя - это моё комитетское прошлое, а Тенши - НЕРВовское настоящее».
Что же касается себя самого, он не мог сказать что на все сто процентов избавился от ядовитых идей SEELE, так как многие догмы, которые им там проповедовали, были ему очень близки. Вопрос заключался в методах их достижения. Поэтому Инаба не мог полностью считать себя человеком НЕРВа, несмотря на официальную к нему принадлежность. Чем-то ему Комитет нравился даже больше, чем НЕРВ… Хотя бы тем, что, в отличии от НЕРВа, был честен со своими сотрудниками, и сразу показывал им, что они не больше чем пешки в глобальных играх их родной организации. Тонма был полностью убеждён, что из обоих объединений выход всего один, а именно: ногами вперёд - его бывшие одноклассники знали об этом стопроцентно. По поводу других пилотов - он не был уверен, что они это знают. Насчёт себя он не сомневался. Он знал, что его так просто отпустили, потому что НЕРВ был подконтролен старикам, а сразу после победы над ангелами, опять встанет вопрос о его принадлежности той или иной организации. При условии, что НЕРВ вообще не распустят, а его сотрудники автоматом не перейдут под власть Совета Двенадцати. Те же, кто выкажет недовольство, будут устранены.
Глядя на лицо спящей Тенши, он старался думать более оптимистично, но знание нравов Комитета не позволяло ему надолго очароваться мнимым положительными мыслями. Какая то часть Тонмы хотела, чтобы она умерла в бою и не была сломана будущим выбором. Он хотел в неё верить, но не видел того характера, который смог бы сопротивляться его родной организации. Необходимые для этого качества были у Рей, Аски, возможно Тодзи, но не у неё. А судьба пилотов перешедших на сторону SEELE была известна заранее: сверх элитное подразделение убийц. С кучей льгот и привилегий, но именно убийц, которые бы, например, использовались для подавления армий не подчинившихся Совету Двенадцати стран. Мальчик сразу заметил ту особенность, что Комитет не захотел снабжать Евы НЕРВа двигателем S-2, в отличии от своих родных, так что задание учительницы написать сочинение о том, как он видит своё будущее, показалось ему тонкой издёвкой.
Он осознавал, что к Тенши он стал относиться лучше, чем к другу, но точно не так, как бы он относился к любимой девушке. Ему надо было определиться со своими чувствами, дабы знать как себя с ней вести, ибо видел, что к просто близким отношениям без всяких ярлыков и правил она не готова. Тем более, что она была влюблена в Каору, и ему не хотелось создавать ей лишних неудобств, своим, как могло бы ей показаться, смутным и неясным поведением. Тонма понимал, что это такие отношения сейчас могут лишь еще сильнее запутать ее и ничего больше. Причём обсуждать этот вопрос с самой Тенши он не видел смысла, она слишком отдавалась своим эмоциям и чувствам - тут была её сила и слабость. С этой стороны он видел в ней маленькую милую, наивную девочку, вызывавшую в нём сильный прилив нежности и радости от общения с ней, но абсолютно не умеющую разобраться, что и к кому она чувствует, и из-за этого создающую себе кучу проблем.
«Так, понятно…» - поймал он себя на этой мысли, - «Майя - это та, кто отдаёт мне самоё себя и помогает разобраться во мне самом; та, чью помощь я с благодарностью принимаю и стараюсь ответить ей тем же. А Тенши - это та, кому я в свою очередь хочу помочь и поддержать чем могу. Просто так, ради неё самой. То есть, можно сказать, что Майя для меня девушка и старшая сестра, а Тенши - милая младшая сестрёнка, которую хочется обнять и чью радость и наивность хочется разделить, сделать так, чтобы она как можно дольше не познала всю горесть и скорбь этого мира. А когда познает, то не потеряла бы своего очарования беззаботности и светлой наивности».
Тенши всё так же лежала и спала на своей больничной кровати. Тонма под давлением эмоций взял её руку и слёзы побежали по щекам мальчика. Он плакал и наслаждался этим плачем.
«Тенши, приходи в себя побыстрее, и я тебе покажу все радости этого мира, которые знаю сам, чтоб они поддерживали тебя на протяжении всей твоей жизни, какая бы она ни была. Тенши, я так тебя люблю, моя маленькая сестричка,» - сказал он про себя.

Источник: http://www.liveinternet.ru/community/-2015-/